14 августа этого года не стало Сергея Николаевича Шовадаева…
Пять лет назад, в длинные новогодние каникулы 2016 года, было записано интервью с ветераном и легендой ярковской прессы. Состоялась интересная беседа, в ходе которой Сергей Николаевич рассказал многое о своей непростой жизни. Подробности – в материале ниже.
Детство, опаленное войной
Родился Сергей Шовадаев в селе Караванном, что в Астраханской области. Когда ему исполнилось пять лет, началась война. Фашисты рвались к Волге и на Кавказ. Хотя до Караванного гитлеровцы не добрались, но фронт был рядом, и однажды маленький Сережа стал свидетелем воздушного боя.
Самой страшной датой в своей жизни Сергей Николаевич считает 23 декабря 1943 года. Тогда всю семью Шовадаевых – беременную маму Марию Тимофеевну, бабушку Дарью, старшего брата Николая (калмыцкие имена в то время начали адаптировать под русские) и маленького Сережу – ночью посадили в товарный вагон и куда-то повезли. Их отец во время массовой депортации калмыков воевал на фронте.
Сначала их эшелон прибыл в Казахстан, а через некоторое время их отправили в Сибирь. «Везли нас шестнадцать дней, – вспоминает Шовадаев. – Или хотели помучить, или толком не могли определить окончательный пункт назначения. Одеты мы были не сильно хорошо. Зимы в Нижнем Поволжье мягкие, а в Сибири в это время стояли трескучие морозы, и мы сильно страдали от холода и голода. В Тюмени нас разместили в огромном промерзшем зале речного вокзала. Потом стали развозить семьи по разным направлениям. Нас отправили в Боровое. Когда довезли, наконец, до места, с меня решили снять сапожки. Они никак не снимались. В итоге их распороли, и ноги сразу же надулись пузырями – были обмороженными».
Хромой дедушка, дальний родственник Шовадаевых, оттащил на себе мальчика в стоящий неподалеку госпиталь. Врач, осмотрев Сережу, вынес вердикт: ампутация! Тогда мать собрала небольшие семейные драгоценности и со слезами побежала к хирургу. Тот сжалился и отказался от назначенной операции. Выздоровление шло долго. Мальчик лежал в большой палате с солдатами и не раз видел, как некоторые из них умирали от фронтовых ран. Старания врачей и хорошее отношение раненых бойцов к мальчику сделали свое доброе дело – ноги зажили, правда, трех пальцев на них он все же лишился. Пока Сережа лежал в госпитале, умерла его бабушка.
Через некоторое время Марию Тимофеевну с тремя сыновьями (в Боровом родился младший Алеша) отправили в хутор Кобяцкий Вагайского района, что на правом берегу Иртыша. Две приезжих семьи – Шовадаевых и Мангутовых – поселили в дом, где проживала татарская семья. Поначалу голодали, но выручал старший сын Шовадаевых Николай, бравшийся за любой труд. За работу сибиряки расплачивались с подростком то картошкой, то репой, то рыбой. Так и выживали. Однако вскоре Шовадаевых ждало очередное переселение: на этот раз их пристанищем стало село Ушаково того же Вагайского района. Поселение в ту пору было многонациональным: здесь оказались русские, немцы, молдаване, калмыки, чуваши, татары. Депортированные, сосланные, эвакуированные и местные. При этом все жили дружно, никто не вспоминал и не говорил о пережитом. Каждый верил, что после войны наступит прекрасное время – справедливое, счастливое, социалистическое.
Юность комсомольская
Здесь, в Ушаково, Сергей успешно окончил школу и начал трудовую деятельность. Работать, впрочем, он начал еще со школьной скамьи. «В 1956 году, после окончания девяти классов, в местную МТС отобрали на курсы комбайнеров двенадцать толковых ребят, – продолжает наш собеседник. – Хорошо помню Василия Ивановича Кулакова – заведующего производством на станции. Он обучал нас технике, вел теоретические и практические занятия. Пришла осень, началась уборочная. Меня прикрепили к механизатору Илье Ишимцеву. Он часто болел, но я уже мог управлять техникой самостоятельно и убирал хлеб наравне со взрослыми. Причем мне доверили первый поступивший в МТС самоходный комбайн «С-4».
Однажды со мной произошел неприятный случай: ночью молотили овес, и я заснул за штурвалом. Помню, проснулся от непривычного шума: жатка уткнулась в бугорок, и земля гулко сыпалась в бункер прямо на зерно. Перепугался, конечно. Быстро поднял жатку и отъехал к лесу. Ссыпал там содержимое бункера, благо, зерна было мало – незадолго до этого выгрузил овес в машину.
На ноябрьские праздники в МТС состоялось чествование передовиков. Пригласили и нас. Анна Яковлевна поблагодарила каждого и раздала подарки. Мне достались брючный ремень и кожаный школьный портфель. Помню, был несказанно счастлив: в те времена это были очень дорогие и редкие вещи».
В 1957 году Сергей, успешно окончив школу, поступил в Тюменский пединститут, ставший впоследствии госуниверситетом. В то время там готовили учителей широкого профиля, и факультет, который выбрал Шовадаев, назывался историко-филологическим.
Второе рождение района
Окончить институт с первого раза не получилось. Мизерная стипендия, вечная нехватка денег, еды заставили парня покинуть вуз на четвертом курсе (правда, впоследствии Сергей Николаевич окончил его заочно). Поступил работать на Тюменский судостроительный завод. Вскоре прочитал в газете объявление о наборе на курсы киномехаников. Отучившись, Шовадаев прибыл крутить кино в ставший родным Ярковский район. Впрочем, «киноэпопея» будущего журналиста продлилась недолго: в руководстве района узнали, что у Сергея Николаевича есть, хоть и неоконченное, но педагогическое образование и направили его учительствовать в Агалью.
«Годы в Агальинской школе были также запоминающимися: я преподавал историю, русский язык и литературу, и некоторое время даже немецкий язык. И вдруг приходит известие о том, что Ярковский район ликвидируется! Было это в 1962 году. Какое-то время царило тревожное ощущение неопределенности, даже работалось как-то неохотно. Длилось это «подвешенное состояние» почти три года. Лишь под конец 1964-го при Тюменском сельском обкоме создали комиссию по восстановлению Ярковского района. Вообще, при Хрущеве в СССР происходило довольно много странностей, и людям не нравилась эта административно-территориальная катавасия. Мы следили за работой этой комиссии, которую возглавлял Георгий Максимович Попков. Наконец, 1 января 1965 года было официально объявлено о восстановлении Ярковского района».
Затем в судьбе Шовадаева было время «культурного начальства», когда его назначили заведующим районного отдела культуры. А потом опять Агалья.
Партбилет за банку браги
«Через небольшой промежуток времени вновь вызывают в райком, – продолжает свои воспоминания Сергей Николаевич. – Спрашивают: «Где живешь?» «В Агалье», – отвечаю. «Вот там и оставайся, будешь секретарем парторганизации местного колхоза». Так началась новая страница в его жизни.
Парторганизация колхоза имени Калинина (впоследствии совхоза «Маяк») была наиболее многочисленной в районе – число коммунистов здесь перевалило за сотню. Правда, как вспоминает Шовадаев, среди них было немало фиктивных партийцев. Иметь партбилет в кармане тогда было престижно, а предшественник Сергея Николаевича мог запросто принять человека в «ленинцы» за банку браги. Неоднократно новому партсекретарю приходилось взывать к коммунистической совести лодырей, выгоняя их на работу в страдное время. А позже перевоспитывать взрослых мужиков, объявляя многочисленные выговоры на партсобраниях.
Сергей Николаевич с горечью вспоминает, что в те времена техника безопасности на производстве откровенно «хромала». Было немало случаев трагической гибели селян, переворачивавшихся на тракторах, попадавших под телеги, падавших со столбов. В 60-70-ые годы партработников часто перебрасывали с одного места работы на другое. Не избежал этой участи и Шовадаев, бывший лидером местных коммунистов в Гилево и Новоселово. Причем в последнем селе он одновременно являлся заместителем председателя колхоза имени Куйбышева.
Аксакал «районки»
В очередной раз все изменилось в 1973 году, когда ему неожиданно позвонила главный редактор «Знамени коммунизма» Мария Ивановна Евтина с предложением поработать в газете: в райкоме партии этот вопрос она уже согласовала. К такой работе Шовадаев был уже готов: с газетой он сотрудничал давно, часто писал различные заметки в «районку».
Начались журналистские будни. Лишь однажды Сергей Николаевич ненадолго покинул нашу газету: в 1978 году его пригласили поработать собкором в «Тюменскую правду». В общей сложности в средствах массовой информации он проработал 33 года! На пенсию из «Ярковских известий» Сергей Шовадаев вышел в 2006 году в возрасте 70 лет.
«Пожалуй, это были наиболее яркие годы моей жизни, – подытоживает нашу беседу опытнейший журналист. – Я счастлив, что работал с такими редакторами, как Мария Ивановна Евтина и Петр Васильевич Лобач. Рад, что наша газета продолжает оставаться интересной и информационно насыщенной. Вы, молодые, молодцы, идете в ногу со временем, не скатываясь в «чернуху», и в то же время газету очень интересно читать».
